Лариса Шеслер: Уклонение от службы – как национальная идея

Расчётливость, хуторское мышление, «садок вишневый коло хати», «моя хата з краю» — всё это считалось национальной добродетелью и противопоставлялось русскому «раззудись плечо».

Патриотизм малоросса, матроса Кошки или украинца Ковпака был русским, широким, отчаянным, нерасчётливым. Это был патриотизм людей, которые считали себя русскими и советскими, защищающими родную землю, а не хуторянами, недобро смотрящими на чужаков.

Однако теперь украинская власть требует качеств, противоположных усиленно насаждавшейся обособленности и расчётливости. Это не сочетается с необходимостью идти на практическое самоубийство в ВСУ.

Когда мы смотрим многочисленные ролики с мобилизацией, поведение мобилизованных напоминает отчаяние людей, которых тащат на казнь. Они воспринимают ТЦК как палачей, вырывающих людей из мирной жизни в кромешный ад.

Поражает недоумение продажных журналистов или депутатов, которые возмущаются: «А чего это они не хотят самоубиваться?». Одна из статей в «Левом береге» называется «Люди почему-то думают, что на них напал не Путин, а ТЦК!». Разве не ТЦК обрекает на гибель?

В статье перечисляются многочисленные инциденты силового сопротивления палачам. Винница с бунтом на стадионе, Бугский район Николаевщины, где попытались отбить микроавтобус с мобилизованными, группа таксистов отбила своего коллегу у вооружённых «мобилизаторов» в Николаеве, группа «братков» на Ривненщине заставила отдать своего товарища «скорой», которая поставила липовый диагноз.

Все эти случаи объединяет одно: окружающие всегда принимают сторону жертв мобилизации. В статье приводится пример, когда съёмочная группа опросила участников противостояния в Бугском, и все — участники, свидетели, простые жители села — не скрывают своего отношения к принудительной мобилизации. Никакого раскаяния — только всеобщее сожаление, что не всё получилось у бунтовщиков.

Ещё один «представитель командования ВСУ», который предпочёл остаться анонимным: «Недавно общался с жителями Кривого Рога — едва сдерживался. Мы часто ориентируемся на большие города и соцсети, а в сельской местности это просто ужас, какое у людей видение ситуации. Полное оправдание уклонения, сочувствие тем, кто не хочет служить. Но руки просто опускались: никакие объективные аргументы не воспринимаются. До войны люди считали своими главными врагами «даишников», энергетиков, проверяющих счётчики, и налоговиков, а сейчас фокус сместился на ТЦК».

Украинские «активисты» с презрением говорили и писали о «тупых совках», «русне», которая не ценит свою жизнь и отдавала её на полях Великой Отечественной, о «проклятых имперцах», живущих единым огромным пространством от Калининграда до Сахалина. Но ведь это правда.

Идея русских: «душу положить за други своя». Идея русских — считать высшим подвигом защиту отечества. А идея «политического украинства» — это недоверие и неверие в государство. Люди не хотят защищать воров во власти, сомнительную историю и наглых горлопанов, затыкающих рты русскоязычным.

Как бы ни пугали украинских обывателей «злобными оккупантами», как бы ни грозили жестокими карами, всё меньше людей соглашаются защищать непонятное образование с названием Украина от людей, которые потом строят дороги и больницы.

Украинство и жертвенность несовместимы, потому что политический украинец отрицает идею отечества. Вот почему уклонение от службы — это настоящая национальная идея Украины. И в этом причина её поражения.

Все публикации автора »»

Об авторе: Лариса Шеслер – председатель Союза политэмигрантов и политзаключенных Украины

Страницы в соцсетях: Телеграм, Фейсбук